Солрс сразу узнал однорукого пленного, которого Гунт, предварительно раздев до нага, привязал к дереву.

Не кто иной, как младший брат неудачника Герша.

Решил поквитаться с Лютым, или навел кто?

Здоровяк наклонился к нему и заглянул в глаза.

— Узнаешь меня… а, Сиплый?

Привязанный к дереву коротко кивнул.

— Я тебя сейчас спрошу кое о чём. Но ты не спеши, обдумай ответ. Тебя никто не торопит. Но от того, что ты скажешь, будет зависеть твоя смерть. Какая она будет — легкая или совсем не легкая, решать тебе.

Солрс хищно улыбнулся и продолжил:

— Могу отрубить тебе голову и тогда всем твоим мучениям конец, или оставить тебя связанного с кляпом во рту, и тогда местные звери будут рады поживиться свежим мясом, а может, хочешь между деревьями как братец? А? Я тут видел пару подходящих.

— Спрашивай, — просипел пленный, — и давай покончим с этим…

— Где схрон?

Сиплый мотнул головой в сторону, указывая направление.

— В полукилометре отсюда повозка. Всё там! Собирался затаиться на новом месте после нападения на вас. Ты же Лютого знаешь, тот так просто не спустит.

Солрс кивнул и задал второй вопрос:

— Кто навел?

— Стражник Берг, узнал тебя и носилки Рогна.

— Понятно, — распрямился Солрс.

— Ты обещал! — с надеждой в глазах прохрипел Сиплый.

— Я всегда держу свои обещания. Ты же знаешь…

Молниеносный взмах копья и отрубленная голова Сиплого упала рядом с обнаженным телом.

— Вот еще одна возможность оказать услугу нашему большому другу — главе магистрата славного города Рупет, — негромко пояснил Солрс, кивая на обезглавленное тело. — Информация о стражнике Берге должна его порадовать.

Как только ящер пришел в себя, сразу же тронулись в путь.

Проспал он часа два с половиной. За это время мимо проехали две телеги и несколько всадников на ездовых ящерах.

Никто не остановился и не поинтересовался — нужна ли помощь. Наоборот. Увидев спящего ящера посреди дороги, они только подстегивали своих и уносились прочь куда подальше.

Пока ящер спал, подсчитали трофеи.

Много действительно неплохого оружия, но попадался и откровенный хлам который всё равно пойдет на продажу. Нашли с десяток мощных и неуклюжих с виду арбалетов и пару сотен болтов к ним.

Марк сказал, что вещь мощная и дорогая. Денег они за них выручат немало, но себе бы он такой не оставил. Тяжёлый, неудобный в ношении и, пока зарядишь, тебе голову снесут.

В отличие от банды Лютого, у Сиплого одевался кто во что горазд, и толковых походных костюмов было всего два: самого Сиплого с половиной рукава и хорошей кольчугой, и то, что добыл Дорн, устроив засаду на шестерку ездоков. Эти костюмы забрали, остальным побрезговали, правда не забыв при этом очистить карманы.

В телеге, о которой рассказал Сиплый, нашли только три небольших сундучка, полностью набитых монетами разного достоинства, и множество строительных инструментов: топоры, пилы, гвозди и тому подобное. Видимо, действительно решил перебраться на новое место и затаиться.

Естественно, кроме сундучков, ничего больше брать не стали. Правда, услышав о гвоздях, профессор оживился и попросил десятка два для нашей телеги.

К ночи докатили до очередного постоялого двора.

Этот почти ничем не отличался от «Трех Колосков», и даже оба хозяина были чем-то похожи друг на друга.

В этот раз ужинать пришли только Гунт, Дорн, профессор и Солрс с Марком. Обе девушки после утреннего боя были немного не в себе и предпочли остаться в комнате. Кейв вызвался охранять повозку, а Эол остался с Никой. Она всю дорогу рассказывала ему, как выстрелила в лицо мужику, который хотел залезть в телегу, и как снесла ему этим выстрелом половину головы. Закончив рассказ, она начинала его заново и так всю дорогу, до самого постоялого двора.

Гунт выдал обеим девушкам успокоительные, но Эол всё равно решил остаться рядом.

— Если нас ничего не задержит в пути, — сообщил за ужином Марк, — то в город Дремен зайдем примерно завтра после обеда. Город побольше Рупета, и в нём проживают тысяч двадцать или около того. И еще… у меня там родня, родовое, так сказать, гнездо, хотя многие члены моей семьи давно живут кто где. Я бы хотел не только посетить их, но и поподробнее расспросить деда Самола о хранилищах храма Меркула. Он бывал там в свое время и не раз.

— А что же он там делал? — усмехнувшись, спросил Солрс.

— Он был жрецом храма, — ответил Марк. — Не входил в высшую епархию, но был далеко не последним.

— Жрецом? — переспросил профессор.

— Да. В юности жажда знаний привела его туда. Сначала был послушником в главном храме, в том, что на острове. Потом стал жрецом, а потом его изгнали. Кто-то донес, что деда меньше всего интересует Меркул, а больше всего храмовые архивы. Хотели, как это у них зачастую водится, устранить по-тихому, но за него неожиданно вступился Верховный, и деда помиловали. Просто лишили сана, кое-каких отличительных атрибутов на теле и выгнали взашей, наложив запрет посещать храмы и празднества в честь Трех Богов.

— И что, он сильно из-за этого страдает и до сих пор верит в этого самого Меркула? — оживился Кирт.

Марк отложил ложку в сторону и серьезно посмотрел в глаза профессору.

— Он верит только в одно — в знания! Он одержим ими, и в нашей семье это неисчерпаемый кладезь этих самых знаний.

Брови Кирта взлетели вверх.

— О как… родственная душа! Интересно было бы с ним познакомиться.

Следопыт улыбнулся и кивнул.

— Это обязательно.

Дед Самол

Город Дремен был намного больше Рупета, но выстроен по той же самой схеме, что и тот. Такая же городская стена, ров и застава со скучающими стражниками.

Правда, помимо размеров, было еще одно отличие — город имел аж двое ворот для въезда и выезда. Одни располагались в его южной части, а другие в северной.

Славился Дремен своим рынком и торговыми лавками, где можно было найти всё что душе угодно. Но кожевники и оружейники, по мнению Марка и Солрса, лучше были всё-таки в Рупете.

Задержаться в этом городе планировали на несколько дней. Отдохнуть перед рывком до главного храма, распродать ненужное барахло из трофеев и обстоятельно побеседовать с дедом Самолом.

Преимущество Братства почувствовали уже на заставе при въезде в город.

Тщательно изучив лицензию, чиновник выдал всем пропуска и взял всего две монеты номиналом в обычный грот: одну за всё Братство и одну за ящера с телегой. Никаких тебе досмотров и проверок.

Стражники у городских ворот проверили у всех наличие пропусков, и на этом всё:

— Добро пожаловать в славный город Дремен!

Марк предложил сразу же ехать к городской управе местного магистрата. Не пропадать же бланкам, выданным благодарным за спасение сына отцом Ситэла. Заодно и проверить, как это всё работает.

Метров за сто до величественного, по местным меркам, здания, телегу остановил стражник, неожиданно вышедший из-за угла.

— На телеге к магистрату нельзя! — поднял он руку. — Распоряжение главы. Если кому надо, идите пешком, а нет, так проваливайте.

Гунт как глава Братства спрыгнул с телеги и, прихватив с собой необходимые бумаги, направился в магистрат.

На входе его встретил распорядитель в строгом форменном костюме. Спросил о цели визита, затем повел по широкой лестнице на второй этаж, где располагалась приемная главы города.

Хмурый секретарь попросил бумагу, что выдал ему Раэл сол Ремье и, легонько постучав костяшками пальцев о массивную двухстворчатую дверь, вошел в кабинет к главе, оставив Гунта одного в приемной.

Его не было минут пять, затем он появился и с натянутой улыбкой вручил Гунту вместо его бланка другую бумагу с красной печатью магистрата города Дремен.

— Хорошего времяпровождения в нашем городе, — пожелал он Гунту, усаживаясь за свой стол. — Надеюсь, законы гостеприимства для вас не пустой звук, — сказав это, он уткнулся в какие-то свои бумаги, напрочь забыв о существовании посетителя.